Самое важное, что может быть в нашей жизни — это рассказывать истории. Потому что истории случаются, случаются вне нашего желания или возможностей. Они, просто, хотят быть и хотят, чтобы их слышали.
Вот и у меня не остается никакого выбора, кроме как рассказать вам свою. И либо это у меня получится, либо нет. В любом случае конец будет один, только во втором, чуть попозже. А я, как и, наверное, большинство живых организмов имею такую слабость — хочу побарахтаться подольше. Как бы там ни было — простите меня.
У каждого из нас есть зверь внутри, у кого-то больше, у кого-то злее. И чем лучше его кормят, тем больше он сам, а кормить его можно по разному: алкоголь, наркотики, азарт, власть и похоть, это то что приходит первым на ум. Алкоголики, курильщики и наркоманы особенно с ним знакомы, с тем зверем что начинает выть, когда у него отнимают его любимую игрушку. Челюсти начинают ныть и хочется буквально впиться во что-нибудь зубами, все мысли только об одном — накормить и успокоить зверя. Но это все временное решение, он вернется за новой порцией, и так до тех пор пока организм не сломается под весом чудовища в которое по большей части он превратился сам и по своей воле.
В моем же случае все оказалось несколько забавнее, по крайней мере если смотреть со стороны, мне, как вы понимаете, забавно не было и не есть. Мой «зверь» оказался внешним, но результат, в принципе, такой же — спокойно жить получается только в тот небольшой отрывок когда он удовлетворенный засыпает на время, время с каждым разом все меньшее и меньшее, а усилий требующихся все больших и больших. Но хватит лирики, пора переходить к самой истории, как бы не хотелось оттянуть этот конец.
Началось собственно все некоторое время назад, сложно теперь сказать сколько мне понадобилось, чтобы докатиться до текущего моего состояния, но в тот, можно сказать злополучный вечер я злой и слегка подпитый возвращался ближе к вечеру домой. Во дворе, за пару домов от моего, и случилась завязка этой истории. Ничего, как говорится, не предвещало беды, не считая, конечно, приближающегося платежа по ипотеке, головняка на работе, покалывания в правом боку и прочей радости типичного представителя серой массы офисного планктона. В довесок ко всему этому, из кустов мне под ноги бросилась какая-то мелкая шавка, знаете из таких концентрированных комков ярости. Я не то чтобы собачий расист, приверженец идеи, что собака должна быть большой, нет мне вполне нравятся и некоторые мелки породы, если они органичны по своей конституции, а вот такие псины, которые того и гляди взорвутся от внутреннего противоречия — обоссаться ей или порвать обидчика в клочья, вот они вызывают у меня только глухое раздражение, иногда переходящее в громкое. В сумерках, да и с моим зрением, я так и не разглядел породы шавки, но вот хорошо помню как мгновение застыло — тварь несется на меня, я быстрым взглядом окидываю округу и не нахожу никого похожего на хозяина. И вот тогда копившееся во мне раздражение на весь мир нашло возможность вырваться наружу. Я сбавил шаг, подгадал ход ноги и когда псина, не знаю уж, что она точно хотела со мной сделать — попытаться съесть, взять на понт или просто залаять с более близкого расстояния, хотя откуда такие сложные логические операции в столь крошечном мозгу, в общем когда псина оказалась на подходящем расстоянии — я зарядил по ней смачного пендаля.
Да я монстр, чудовище и не заслуживаю жизни за такое обращение с беззащитным, ха-ха, животным. И я заявляю официально — это не типичное для меня поведения, я не любитель попинать собачек, в основном потому что подсыкиваю быть покусанным и побитым (первое собаками, второе хозяевами, хотя...), но и просто воспитание и мировосприятие, обычно, не позволяет мне себя так вести. Но скажите, неужели у вас в голове при виде такой истеричной псины никогда не проносилось где-то на задворках сознания (а может быть и большими красными буквами) мысль - «ПНИ ЕЕ!» или «А спорим перелетит через забор?».
Так вот, забора рядом не было, но кусты она перелетела. Ах, это было отчасти даже прекрасно. Мерзкий утробный рык, откуда кстати в такой маленькой тушке такие легкие и связки для рыка, которому и бульдог бы позавидовал, оборвался, даже скорее удивленно захлебнулся, а потом перешел в удивленно-возмущенно-обиженный визг. И вот этот визг с эффектом Доплера по пологой параболе скрылся одновременно и в кустах и в сумерках. Каким бы ужасным не был этот поступок, но тогда я испытал определенный душевный подъем, добрался до квартиры и завалился спать. Так сладко мне уже давно не спалось, казалось бы плохой поступок принес мне покой и отодвинул все переживания на дальний план. Я уснул, не зная, что ночей, когда я смогу себе позволить такой спокойный, да что уж там, хоть какой-нибудь, сон, осталось настолько мало, что стоило бы наслаждаться ими как самой большой ценностью, что впрочем я скоро осознаю, а не так как мы обычно привыкли относится к вынужденным пит-стопам между кругами бодрствования.
Вот так банально и закончилось вступление, хоть я тогда еще этого и не знал, в историю, которая перевернет мою жизнь.